4. Казнить нельзя помиловать
На бумаге все получалось великолепно. За пять лет между съездами (1961-1966) количество выпускников средней школы выросло вдвое, с 1,34 млн. до 2,58 млн. Еще через пять лет, в 1970 году, в IX—Х классах общеобразовательных школ, в техникумах, средних ПТУ и в школах рабочей и сельской молодежи учились 78,8% выпускников восьмых классов общеобразовательных школ. В 1975 году уже 97% выпускников обязательной восьмилетней школы продолжали обучение в учебных заведениях, дающих полное среднее образование.
Послевоенные проблемы к 70-м годам стояли уже не так остро. Необеспеченность школьников вплоть до отсутствия одежды, обуви, учебников, питания особенно на селе была практически ликвидирована. Безнадзорность и городская подростковая преступность постепенно пошли на убыль. Материальная база школ заметно выросла.
Все бы хорошо, но… установка на выполнение плана любой ценой сгубила идею на корню. Ведь в народнохозяйственный план были заложены цифры по сохранению школьного контингента. И эти цифры стали, как обычно, «выполнять и перевыполнять», не считаясь с объективной ситуацией. А ситуация была следующей.
В 1955-1957 годах в большинстве школ (исключения вероятны только в городах-миллионниках) до 10 класса доходило только 10-20% бывших первоклассников. На это влияли как перечисленные выше проблемы, так и простое нежелание продолжать обучение. В сельской местности каждая пара рук была на счету. В городе, не имеющем свободных рабочих мест, требующих высокой квалификации, не все хотели учиться 7-8-10 лет, и потом получать зарплату рабочего с 3-4 классами образования. Насколько я слышал от родителей, и до войны при ещё бесплатном обучении в их школе ситуация была примерно та же – 10 первых классов и всего 1-2 выпускных десятых. Но партия сказала «надо», и начальство заполнило классы учениками – это оно умело. А как их таких, из-под палки собранных, учить, это не начальственная голова должна болеть, а учительская.
«Не можешь – поможем, не хочешь – заставим». Под этим лозунгом стали работать учителя, которым приказали избавляться от второгодничества. На совещаниях не уставали повторять: «Преодолеть второгодничество – значит лучше учить детей, избавиться от формализма в работе, «гимназического отношения» к труду и учебе». Под напором соревнующихся между собой вышестоящих организаций (советских и партийных), отчеты по второгодничеству с каждым годом улучшались. Но придумать способ научить чему-либо лентяя в отведенное программой время было нереально, несмотря на периодические сообщения о найденной панацее. Да ладно бы лентяя. Но ведь были и есть совершенно неспособные усваивать такой предмет, как математику. В 1975 году, когда я начал работать, их было примерно 10-15 % в классе, т.е. 5-7 человек на 40-42 ученика. Ни одна комиссия не признала бы их умственно отсталыми. Но успешно учиться в стандартной школе по стандартной программе они не могли, даже если бы очень захотели. И я не знаю причину. Это просто данность, статистика. Но кого эта статистика волнует, когда на каждом шагу висит плакат «Решения партии – в жизнь!».
В итоге, задачка похуже, чем «казнить нельзя помиловать». Второгодничество – зло. Но искать ему альтернативу в выставлении оценок по принципу «три ставим, два в уме» - зло ещё большее. Безнаказанность развращает, абсолютная безнаказанность развращает абсолютно. Тем не менее, к 1970 году с второгодничеством практически «было покончено». Особо упрямых учителей уже начали шантажировать фразой «нет плохих учеников, есть плохие учителя». А ученики всё больше привыкали к тому, что «3» всё равно поставят.
Первые звоночки такой политики прозвенели ещё в 1961 году. Так 16 марта и 13 апреля 1961 г. секция средней школы Московского математического общества посвятила этим «звоночкам» два заседания. «Некоторые из выступавших (проф. Гуревич Г. Б., проф. Ефремович В. А., Арцис А. И., Халамайзер А. Я.) были едины в мнении, что отмена переводных экзаменов в школе — неверный шаг. Экзамены — это повторение всего материала, дающее возможность учащимся представить себе дисциплину в целом».
«Тов. Семушин А. Д. поделился результатами проведенного Академией педагогических наук РСФСР изучения уровня знаний учащихся. Несмотря на облегчение текстов контрольных работ по сравнению с 1960 годом, число неверных решений увеличилось».
«Заместитель Министра Просвещения РСФСР А. И. Маркушевич признал важность затронутых в дискуссии вопросов и отметил, что Министерство озабочено ухудшением знаний учащихся по математике».
А в 1968 году журнал «Математика в школе» уже пишет:
«Повсеместно наблюдается рост удельного веса удовлетворительных оценок. Кроме того, текущие оценки успеваемости учащихся оказывались, как правило, более высокими, чем оценки, полученные этими же учениками при выполнении контрольных работ. Тревожным фактом является наметившееся снижение уровня навыков учащихся восьмилетней школы в производстве арифметических вычислений, в выполнении тождественных преобразований».
А ведь новую программу ещё не ввели! И среднее образование ещё не всеобщее, а всего 80%.
Каковы же выводы? А выводов нет. Нет и анализа отрицательных тенденций. Нельзя же признать, что в этой неприглядной картине виновна линия КПСС на всеобщее среднее образование усугубленная подорванным в годы войны генофондом и постепенной алкоголизацией населения. Вместо этого с каждым годом понемногу снижались требования на контрольных работах и процветала лживая отчётность о достигнутых успехах. Вместо этого ускоренными темпами начали внедрять новую программу и учебники. Авось, всё наладится. Ах, это вечное российское «авось»!
Партии слава! От всего народа слава!
Слава великой и мудрой партии нашей родной!
(Из песни 70-х годов)
Слава великой и мудрой партии нашей родной!
(Из песни 70-х годов)
На бумаге все получалось великолепно. За пять лет между съездами (1961-1966) количество выпускников средней школы выросло вдвое, с 1,34 млн. до 2,58 млн. Еще через пять лет, в 1970 году, в IX—Х классах общеобразовательных школ, в техникумах, средних ПТУ и в школах рабочей и сельской молодежи учились 78,8% выпускников восьмых классов общеобразовательных школ. В 1975 году уже 97% выпускников обязательной восьмилетней школы продолжали обучение в учебных заведениях, дающих полное среднее образование.
Послевоенные проблемы к 70-м годам стояли уже не так остро. Необеспеченность школьников вплоть до отсутствия одежды, обуви, учебников, питания особенно на селе была практически ликвидирована. Безнадзорность и городская подростковая преступность постепенно пошли на убыль. Материальная база школ заметно выросла.
Все бы хорошо, но… установка на выполнение плана любой ценой сгубила идею на корню. Ведь в народнохозяйственный план были заложены цифры по сохранению школьного контингента. И эти цифры стали, как обычно, «выполнять и перевыполнять», не считаясь с объективной ситуацией. А ситуация была следующей.
В 1955-1957 годах в большинстве школ (исключения вероятны только в городах-миллионниках) до 10 класса доходило только 10-20% бывших первоклассников. На это влияли как перечисленные выше проблемы, так и простое нежелание продолжать обучение. В сельской местности каждая пара рук была на счету. В городе, не имеющем свободных рабочих мест, требующих высокой квалификации, не все хотели учиться 7-8-10 лет, и потом получать зарплату рабочего с 3-4 классами образования. Насколько я слышал от родителей, и до войны при ещё бесплатном обучении в их школе ситуация была примерно та же – 10 первых классов и всего 1-2 выпускных десятых. Но партия сказала «надо», и начальство заполнило классы учениками – это оно умело. А как их таких, из-под палки собранных, учить, это не начальственная голова должна болеть, а учительская.
«Не можешь – поможем, не хочешь – заставим». Под этим лозунгом стали работать учителя, которым приказали избавляться от второгодничества. На совещаниях не уставали повторять: «Преодолеть второгодничество – значит лучше учить детей, избавиться от формализма в работе, «гимназического отношения» к труду и учебе». Под напором соревнующихся между собой вышестоящих организаций (советских и партийных), отчеты по второгодничеству с каждым годом улучшались. Но придумать способ научить чему-либо лентяя в отведенное программой время было нереально, несмотря на периодические сообщения о найденной панацее. Да ладно бы лентяя. Но ведь были и есть совершенно неспособные усваивать такой предмет, как математику. В 1975 году, когда я начал работать, их было примерно 10-15 % в классе, т.е. 5-7 человек на 40-42 ученика. Ни одна комиссия не признала бы их умственно отсталыми. Но успешно учиться в стандартной школе по стандартной программе они не могли, даже если бы очень захотели. И я не знаю причину. Это просто данность, статистика. Но кого эта статистика волнует, когда на каждом шагу висит плакат «Решения партии – в жизнь!».
В итоге, задачка похуже, чем «казнить нельзя помиловать». Второгодничество – зло. Но искать ему альтернативу в выставлении оценок по принципу «три ставим, два в уме» - зло ещё большее. Безнаказанность развращает, абсолютная безнаказанность развращает абсолютно. Тем не менее, к 1970 году с второгодничеством практически «было покончено». Особо упрямых учителей уже начали шантажировать фразой «нет плохих учеников, есть плохие учителя». А ученики всё больше привыкали к тому, что «3» всё равно поставят.
Первые звоночки такой политики прозвенели ещё в 1961 году. Так 16 марта и 13 апреля 1961 г. секция средней школы Московского математического общества посвятила этим «звоночкам» два заседания. «Некоторые из выступавших (проф. Гуревич Г. Б., проф. Ефремович В. А., Арцис А. И., Халамайзер А. Я.) были едины в мнении, что отмена переводных экзаменов в школе — неверный шаг. Экзамены — это повторение всего материала, дающее возможность учащимся представить себе дисциплину в целом».
«Тов. Семушин А. Д. поделился результатами проведенного Академией педагогических наук РСФСР изучения уровня знаний учащихся. Несмотря на облегчение текстов контрольных работ по сравнению с 1960 годом, число неверных решений увеличилось».
«Заместитель Министра Просвещения РСФСР А. И. Маркушевич признал важность затронутых в дискуссии вопросов и отметил, что Министерство озабочено ухудшением знаний учащихся по математике».
А в 1968 году журнал «Математика в школе» уже пишет:
«Повсеместно наблюдается рост удельного веса удовлетворительных оценок. Кроме того, текущие оценки успеваемости учащихся оказывались, как правило, более высокими, чем оценки, полученные этими же учениками при выполнении контрольных работ. Тревожным фактом является наметившееся снижение уровня навыков учащихся восьмилетней школы в производстве арифметических вычислений, в выполнении тождественных преобразований».
А ведь новую программу ещё не ввели! И среднее образование ещё не всеобщее, а всего 80%.
Каковы же выводы? А выводов нет. Нет и анализа отрицательных тенденций. Нельзя же признать, что в этой неприглядной картине виновна линия КПСС на всеобщее среднее образование усугубленная подорванным в годы войны генофондом и постепенной алкоголизацией населения. Вместо этого с каждым годом понемногу снижались требования на контрольных работах и процветала лживая отчётность о достигнутых успехах. Вместо этого ускоренными темпами начали внедрять новую программу и учебники. Авось, всё наладится. Ах, это вечное российское «авось»!